Как незаметно продать Родину Колхоз "ХХ съезд" мог бы называться иначе "ХХI съезд" или даже "XIX" сути это не меняет. Таких рыболовецких осколков социализма на побережьях России немало. Отличие этого - в наличии шоссейной дороги, хорошей электрической подстанции, построенной военными "на всякий случай" в береговой зоне, близости к железнодорожной ветке и глубинах, приемлемых для швартовки среднетоннажных судов. Понятно, что мимо этого лакомого куска собственности ни местные, ни московские бандиты пройти не могли. Много раз колхозников пытались на трезвую голову или после специально организованной дармовой попойки склонить к продаже паёв в пользу различных темных дельцов с фамилиями, оканчивающимися на "..манн", "…оль" или "..овский". Но ни угрозы, ни водка не помогли расколоть единство большой трудовой семьи, половина которой десятилетиями ходила в море, а вторая - обрабатывала рыбу, растила детей и преданно ждала на берегу. Продать пай означало не только отказаться от доли собственности. Это означало потерять все: историю, единство с соседями, трудовые корни и пусть тяжелую, но достойную работу. Однажды в поселке появились вежливые молодые люди, снявшие пару комнат в доме учительницы. По вечерам в их окнах светился экран компьютера, а по утрам они устраивали пробежки вдоль побережья в ярких заграничных ветровках. Через неделю коллектив колхоза раскололся. Одни хотели все так же ходить в море и жить своим трудом, а другие, поверив сказкам о дешевой польской и норвежской рыбе, стали мечтать о работе за бешеные тыщи баксов на суперсовременном заводе - автомате. Не нашлось никого, кто объяснил бы неискушенным рыбакам, что на заводе - автомате люди практически не нужны, и им останется только спиваться да мотаться по городам в поисках заработков. Вежливые молодые люди с паспортами на фамилии Рязанов и Менушеров, тем временем, создавали некие "списки трудоустройства", выясняли у доверчивых тружеников их стаж, рабочие специальности, уровень ожидаемой зарплаты, предполагаемый срок выхода на пенсию и прочие тонкости. На каждого колхозника, пришедшего в снятую в Клубе Рыбака каморку с надписью на двери "Кадровый резерв", составлялось подробное объемистое досье. Самое приятное, что время, затраченное на собеседование, молодые люди компенсировали рыбакам скромной, но небесполезной суммой наличных. Все "по-честному", под расписку с указанием паспортных данных. Даже какие-то копейки отчисляли в налоговую. Скоро об этом стало известно многим, и в колхозной бане в субботу только и говорили, что про строительство рядом с ними мифического рыбоперерабатывающего завода. Конечно, многие вслух высказывали сомнения и критику, но количество томов досье на полках и расписок в папочке у господ Менушерова и Рязанова все росло. Неизвестно, кто первым из рыбаков зашел после праздника по второму кругу "стрельнуть стольник на поправку здоровья" к вежливым и, как оказалось, непьющим, молодым людям. Выяснилось, что в "Кадровом резерве" дают в долг всем, кто ни попросит, столько, сколько нужно. Заходи, пиши расписочку о том, что в счет будущей зарплаты, мол, берешь аванс, который вернешь "не позже чем через месяц после истребования работодателем" без процентов (!) и гуляй на всю катушку. Правда, молодые люди предупреждали, что для выдачи аванса им нужно получить заявление о приеме на работу в ООО с двояким названием "Путина". Да сложно ли? Не Родину же, продаешь за 30 серебряников. Скоро почти все жители окрестных поселков узнали что: - в "Кадровом резерве" можно без проблем и без процентов взять в долг 2-3 тысячи рублей; - сделать это можно, подписав бумажку с паспортными данными; - взять официально можно, увы, только один раз. Но "сжалившись", Рязанов открывал "собственный" кошелек, и со словами "лично от меня" и "в последний раз" или "ради ваших детей", давал еще 50 - 100 рублей. В местной газете, на издание которой Менушеров с Рязановым также одолжили денег под расписку, появилось несколько доходчивых рассуждений о том, что рыбачить - себе в убыток, а вот завод поставить - совсем другое дело: прибыльное, верное, чистое. А кто хочет рыбачить - пусть. Завод всегда рыбу по-соседски купит. Многие даже стали жалеть, что не продали паи московским господам "…манну" и "…овскому", пока те покупали их по 20-30 тысяч рублей. Теперь пай можно было продать лишь за 12 тысяч человеку от москвичей или за 9000 - правлению. Потом, вежливо предупредив правление, молодые люди исчезли ночью в неизвестном направлении, оставив пустые полки в клубе да грохочущий мешок с банками из-под дорогого немецкого пива в доме учительницы. Вторая часть истории не столь безоблачна. В феврале, когда рыбаки традиционно сидят без денег, по дворам прошелся участковый, раздав повестки в суд об истребовании долга. Все юристы, у которых просили совета рыбаки говорили в один голос, что документы составлены грамотно. Не подкопаешься. Подписи подлинные. Свидетели есть. Менушеров с Рязановым в один голос утверждали, что все было по закону. Да так оно и было. Не зря говорят, что пара законников с авторучками может украсть гораздо больше, чем целая банда с пистолетами. Дело в том, что в долговых расписках и заявлениях о приеме на работу, которые подписало больше 80% колхозников или членов их семей, содержался пункт об обязательном истребовании долга в виде денег или пая. Но написано это так мудрено и длинно, что никто до этого места мелкий текст не дочитал. Сегодня все имущество колхоза арестовано за долги. Идет процесс банкротства. На причалах полным ходом идет погрузка металлолома и каких-то контейнеров. Раз в неделю приезжает "уазик" с таможенниками и пограничниками, а все остальное время никому нет дела до того, что творится на 30 колхозных гектарах земли и в десятке построек. Председатель с бухгалтером купили по квартире в райцентре. Дочка председателя, окончившая местную школу на твердые тройки, поступила на платное отделение в Университет. Участковый сменил потрепанную "копейку" на новую "Ниву" и гордо именуется теперь "Начальник охраны порта". Неизвестно сколько было заплачено новыми хозяевами вежливым молодым людям. Но даже если это и десятки тысяч долларов, господа "…манн" и "…овский", которые, как говорят, стоят за руководителями созданного на месте колхоза ООО, не прогадали. Большинство паев им удалось скупить за сумму чуть больше 700 тыс. рублей. Именно столько долговых расписок было предъявлено в суде. Остальные сдались от безысходности. Ловушка была захлопнута. Приехав в колхоз осматривать новые владения на Мерседесе, который стоит больше, чем получили колхозники, господин "..манн" сказал что-то вроде "снести все к такой-то матери", потом переобулся в машине и зашвырнул измазанные грязью ботинки в канаву возле Клуба рыбака. Колхозники не виноваты. Они ничего не хотели продавать. Просто поддались одуряющей вежливости господ Менушерова и Рязанова, которые, как говорят, появлялись рядом со многими предприятиями, которые вскоре после этого меняли собственников. Губернатор уже отчитался перед Путиным большой экономической победой - превращением убыточного колхоза в перспективный порт. И даже пообещал найти иностранных инвесторов. Господин "… манн" все так же делит время между Москвой, Кипром и Лондоном. И только рыбакам кажется, что они продали Родину. Все, что у них оставалось.
	вернуться к томам    на главную